Пост №16 из 55 "Каприз" (продолжение)

Я уже шел к двери, когда Градский оторвался от газеты.

- Скажи честно, меня ждут?

- Ждут, Александр Борисович. Почти все билеты проданы.

- Тогда быстро на вокзал. Что нибудь придумаем.

Приехали за пару минут до отхода поезда.

Градский просунул голову в окошко старшего кассира, широко улыбнулся и спросил; - "Узнаете меня?". Она узнала, громко пукнула от неожиданности и засуетилась.

Где и как устроили меня не помню. Градский ехал в купе начальника поезда, среди болтающихся вымпелов и кучи каких то вещей.

На следующий день, перед концертом пошли пообедать в ресторан. Градский поел совсем чуть-чуть и очень быстро. Ему пришлось ждать нас и он уткнулся в газету. Газеты он скупал пачками. Внимательно читал новости, едко и цинично их комментировал. Мы с приятелем говорили о новой, модной группе "Мумий Тролль".Вдруг, Градский не поднимая головы от газеты, бросил, - "Да они петь ни х-я не умеют". Тихо Градский говорить не умеет. В зале повисла неловкая пауза. Где то звякнули приборы. Посетители ресторана и так были зажаты, понимая кто рядом, а теперь совсем растерялись. Почувствовав общую неловкость, Градский опустил газету, неспеша оглядел зал и словно отвечая на вопрос добавил, - "и играть тоже".

Концерт прошел отлично. Градский отработал больше двух часов. После концерта пожаловался, что очень устало и побаливает плечо на котором висела гитара.

Уже перед вокзалом, провожая Градского на поезд я начал его благодарить:

- Спасибо вам, Александр Борисович! Вы замечательный. Я очень переживал и боялся. Мне все говорили, что вы очень, очень капризный человек.

Он, внимательно на меня посмотрел и ответил:

- Капризный!? Это правда. Есть один каприз. Он там.

И Градский показал на багажник автомобиля в котором лежала его гитара

Пост №15 из 55 "Каприз"

1998 год.

"Я за восемь лет лет не написал ни одной песни и давно не выступаю. Зачем я тебе нужен? Ты для себя что-ли концерт устраиваешь? - Я завис с ответом. - Ясно. Не бойся. Тебе понравится". Градский положил трубку.

Завтра концерт. Билеты проданы. Все вроде готово. Осталась малость - завтра я отвезу гонорар и мы, вместе приедем в Нижний. Можно расслабится, поесть и немного выпить.

После второй или третьей рюмки до меня вдруг доходит, что я глупо запутался во времени и пространстве. Что бы передать деньги и посадить Градского в поезд я уже должен быть в Москве, иначе никак. Катастрофа. Концерта не будет.

Единственный вариант - самолет. До вылета минут тридцать, сорок и регистрация уже закончилась или заканчивается.

Марк, на машине - отлично - и он не пил. Но все равно не успеваем из центра до аэропорта. Есть еще Борис. Где и кем работает Боря, на что живет непонятно, но у него куча связей, он всех знает, его знают все и он способен решить любые вопросы с помощью звонка правильным людям.

- Боря! Нужно! Сделай!

- Гоните. Пока едете, вопрос решу.

И мы погнали. Марк мчался на раздолбанной двадцатьчетверке по заснеженному городу - быстро, страшно - как в кино.

Пустой аэровокзал. Меня встречают. Значит, Боря сделал. Бежим на посадку. По пути что-то цепляю - из пуховика вырывается огромный клок. Вбегаю в автобус. Там замерзшие пассажиры - февраль все таки - их держали на холоде минут пятнадцать и ради кого... Смотрят на меня с ненавистью.

Как прошел полет, отдельная история.

Москва. Мчусь на жд вокзал. Билетов до Нижнего нет. Еду к Градскому домой. Захожу. Он заканчивает телефонный разговор; - "Милая моя я уже лет двадцать ни с кем о душе не разговариваю. Наговорился, хватит". положил трубку.

- Привез?.

- Да.

- Поехали.

- Александр Борисович, на поезд билетов нет.

- И?

- Самолет.

- Нет. Категорично.

- Машина.

- Ты с дуба рухнул? Пурга на улице.

Было очевидно - Градского уговорить невозможно, он жесткий и капризный человек, а ведь меня предупреждали. Мне говорили, - "Не вздумай с ним связываться. Влетишь и нахлебаешься". И я влетел. Мне стало тоскливо. Ясно, что в Нижнем меня порвут на части. Градский снял пальто, взял газету и сел пить чай. Я надел шапку невидимку и пытался решить - уйти самому, или дождаться когда мне укажут на дверь.

Продолжение следует.

Пост №14 из 55 "Сардельеры"

Артурку долго не принимали в пионеры. Сначала из-за возраста - он был самый младший в классе - потом из-за болезни. Все вокруг ходили в прекрасных, красных галстуках, а он, "салабон", носил октябрятскую звездочку.

Артурка верил, что став пионером он сможет лучше играть в футбол и ему разрешат выйти из ворот и доверят левый фланг, а может, и нападение. Пионеры, люди взрослые и умеют сплевывать сквозь зубы. Артурка так не умел. А главное - только пионер может претендовать на подростковый велик, вместо дурацкого"Школьника".

Но, час настал, парам-пам-пам. Классный руководитель сообщил Артурке, что завтра его примут в пионеры и он должен обязательно подготовить красиво оформленную пионерскую присягу. Это было трудное задание. Рисовать и клеить аппликации Артурка любил и умел, а вот писал он плохо и очень медленно.

Мама подсказала, что, и как нужно сделать и убежала на очередную подработку. Трудился Артурка несколько часов. Он нашел две одинаковые картинки, для черновика и для чистового варианта. На картинках были нарисованы: негритенок, китайчонок и русская девочка в кокошнике - все в красных галстуках. Они держались за руки и танцевали вокруг пионерского костра. Артурка старательно их вырезал и наклеил на альбомные листы. Получилось красиво. Теперь он принялся переписывать на черновик текст пионерской присяги, -"Я, вступая в ряды всесоюзной пионерской органи...". И тут он вспомнил, что вот-вот должна придти мама, а он забыл поесть и она будет сердиться.

Обычно в таих случаях Артурка поступал просто - он выливал, или вываливал оставленную мамой еду в унитаз, смывал и все было чики-пики. Но вчера он прокололся - бросил в унитаз сардельеры - так он называл сардельки - смыл, а они, как оказалось, не утонули и мама его уличила. Нет, конечно Артурка любил сардельеры. Не так сильно как сосиски, но любил. Просто эти - с добавлением каких то трав и специй - были очень невкусные и даже противные.

Артурка бросился на кухню, заглянул в кастрюлю, а там.... о, ужас... опять сардельки - такие же как вчера. Две штуки. Ему казалось, что мама уже поднимается по лестнице. Он запаниковал. Достал сардельеры из кастрюли. Заметался по квартире, ища куда их можно спрятать и наконец завернув в бумагу, выбросил в форточку, с четвертого этажа. Уф.! Приготовил себе чай, - "Сейчас придет мама и увидит, что я заканчиваю ужин".

В дверь позвонили. Артурка открыл. На пороге стояла женщина. Артурка знал ее и немного боялся. Она была похожа на колдунью Наину из фильма "Руслан и Людмила" и работала воспитателем в детском саду. Сад располагался в этом же доме, а главный вход находился как раз под окном из которого Артурка выбросил сардельеры. Наина искрилась от гнева. Достала из-за спины сверток, развернула его и Артурка увидел - негритенка, китайчонка и жирное пятно в кокошнике.... А на месте костра две сморщенные сардельеры.

За спиной Наины возникла мама. Она уже все знала. Мама прикрыла дверь. Они долго беседовали с Наиной на лестничной площадке. Из долетевших слов Артурка понял, что сардельеры упали на голову какой-то мамаши, испортили ей прическу, что ужасно рассмешило народ стоявший тут же, на трамвайной остановке.

Мама вошла молча. Ее молчание было хуже ругани, страшнее порки. Артурка ходил за ней по квартире как хвост. Просил прощения, а она молчала. Молчала долго. Выдержав невыносимую паузу, пошла на кухню и стала готовить сыну молочный суп, который Артурка очень любил.